Это кто лежит в кровати, кто стенает и кряхтит?
Кто имеет самый свинский, самый подлый в мире вид?
Это наш Иван Иваныч, наш товарищ и сосед!
И лежит он, громко плача, и твердит, что счастья нет.
Отчего же так он блеет, отчего несчастлив он?
Может быть - вчера затеял делать он в дому ремонт?
Он, наверное, с супругой вытрясал в ночи ковры?
Или постигал с друзьями прелесть карточной игры?
Нет! Иная тут причина. Я вам расскажу о том,
Как достойнейший мужчина, устремился в гастроном.
Взял там восемь литров пива, литр водки, а затем,
Выпил всё - и стал визгливо песни петь, мешая всем!
Он блажил в хмельном загуле, иногда срываясь в крик.
Пел о том, как где-то в Туле замерзал в снегу ямщик,
Пел о том, что день рожденья только раз бывает в год.
И своим нестройным пеньем весь подъезд достал, урод!
* Natali
Всех заставил себя слушать, всем нарушил сладкий сон,
И спасали лишь беруши, чтоб не слышать его стон!
А под утро, на рассвете, подкатил его дружбан -
Старый кореш дядя Петя. И Иван достал баян!!!
Пел то басом, то фальцетом, то гундосил, то орал.
И ведь не прервёшь при этом – ведь Иваныч-то амбал!
Знают все уже соседи, что во гневе страшен он,
Силища, как у медведя, жаль - умишком не силён.
А в тринадцатой квартире жил сутулый программист.
Зреньем слаб - минус четыре, и вообще обличьем - глист.
Он ваял пять суток прогу, сдал клиенту под расчёт.
Отдохнуть пора немного, а Иваныч не даёт!
Вот он сунул ноги в тапки и покинул свой диван.
Он бредёт просить Ванятку, чтоб умерил свой баян.
Он вошёл. Повсюду тара и столбом витает дым,
И полуночным кошмаром предстаёт Иван пред ним.
* Slav
Весь в пуху, встает со стула. Глаз горит - ну, просто зверь!
Говорит: Достала Тула? Что ж, изволь, споем про Тверь,
Про Саратов сагу сложим, и балладу про Елец,
Про Торжок мы тоже можем. Ну, заказывай, малец!
Он стоит гора-горою, игемон и Голиаф,
Он кривится харей злою, нависает, словно шкаф,
"Щас спою тебе про Лугу, про Ижорск и Дибуны!!!"
И программер с перепуга напустил чуть-чуть в штаны.
Стал жене подобен Лота, что взглянула на Содом,
По ногам струится что-то, очень тёплое при том,
А Иваныч всё глумится, продолжая беспредел.
И над ними, словно птица, тихо ангел пролетел.
* Slav
Но Иваныч чутким ухом уловил шуршанье крыл,
Подбежав к окну, со стуком фортку живенько прикрыл:
- Что, - сказал - летун, попался? Боком вышел закидон?
В общем, брат, ты долетался. На-ка, выпей, "купидон"!
* Natali
Затряслись соседа ноги, стали ватными тотчас,
Программист дрожит в тревоге и скосил от страха глаз.
Он взывает к Богу страстно: "Авва, отче, где ты? Тут?
Отодвинь конец ужасный, хоть на несколько минут!"
Но взглянул Иван сурово на создателя программ.
"Что мычишь ты, как корова? Будешь выть - по роже дам!"
Хватит плакать, как девица, - лучше водочки нальём!
Не пора ли порезвиться - вместе с ангелом, втроём!"
Ухватил Иван амура за лилейные крыла:
"Что ты, братец смотришь хмуро? Аль тоска тебя взяла?
Что сидишь, развесив ухи? Чуешь брэнд? Завод "Кристалл"!!!"
Тут амур глотнул сивухи, - и светлее ликом стал!
И пошли у них пассажи под стакан и огурец:
Ангел плакал, что накажет завтра за грехи Творец,
Программист трещал сорокой, про утилиты, про "Си",
И про то, что нет пророка, кроме Гейтса на Руси!
* Natali
Развезло их капитально, и под занавес Иван
Констатировал печально, высоко подняв стакан -
"За грехи мы все ответим, всех поджарят на огне,
Но достойно смерть мы встретим!" - и отведал "Каберне".
* Natali
А потом канистру пива из серванта он извлек,
Подбоченясь, горделиво, собутыльникам изрек-
"Чтобы деньги не на ветер,чтобы кайф не упустить
Мы баклажку, мне поверьте,до конца должны испить!
Программист мешать портвейны с чем попало не привык,
Только выпил чарку зелья сразу скрючился и сник,
Мутных глаз поднять не может, вместо слов тревожный хрип,
И Иван смутился даже - "как бы малый не погиб".
Солнце всходит над домами, и проснуться уж пора б.
Всё в квартире вверх ногами, слышен гулкий пьяный храп,
Ване скоро на работу, а программер – выходной.
А амура отчего-то гложет сплин. Пора домой!
Вот дрожащими руками нацепляет крылья он
Вот нетвёрдыми шагами он выходит на балкон
Машет крыльями бессильно, оттолкнуться - и лететь.
Да размокли ночью крылья и навстречу мчится твердь.
* Bear
Разлетелись по асфальту перья, яйца и мозги...
Ангелам по пьяни фарту - не бывает, не с руки
Да еще этаж десятый, да еще сам пьян в гавно...
Нет бы тихо под кроватью спать, теперь уж все равно!
Блин - есть блин, плевком кровавым, расплескалось естество
Был он ангелом, пусть пьяным, а теперь и нет его!
Утро тишиной звенело, спал программер пьяным сном...
Дворник перья сгреб умело, молвив: хер с ним, с мудаком.
И приснился Ване страшный и немного вещий сон
Будто Ваня повстречамшись с очень страшным стариком.
Старикан глядит угрюмо на него из-под бровей:
"Что же ты подлец, удумал, что наделал ты, злодей?
Приготовься, падла, к смерти. Щас те будет Страшный Суд!
Пусть тебя, паскуда, черти в преисподню сволокут!
Богомерзкое ты дело сотворил вчера, дебил!
Ты ж не воробья уделал, ты же ангела прибил!"
* Bear
"Без любви остались люди! За такое в жопу кол,
Лишь одна из ста прелюдий, лишь булавочный укол!
За такое в глотку стекла, что детишкам - леденец!
Ты за то клопов прогорклых с хреном будешь жрать, подлец!"
* Natali
На колени пал Иваныч, о прощеньи стал молить,
Обещал, что будет на ночь лишь святую воду пить,
Будет он теперь в завязке, трезвым станет как стекло
Сам поверил в эти сказки, эко дядю развезло!
И с тех пор Иваныч в страхе. Он скоромного не ест.
И чуть что - из-под рубахи достаёт нательный крест.
Стало Ваньке не до смеха, - схимник он почти уже.
А программер вовсе съехал. В ИзраИль. На ПМЖ.