Куртуазнее, моншеры, куртуазнее!
Поросякин сегодня идёт на балет,
Получил он билеты в профкоме.
Он шикарный нагладил с утра туалет,
Как красив он в крахмальном пластроне!
Надевает он галстух, пальто-редингот,
Панталоны, штиблеты из лайки,
Изумить своим видом он хочет народ,
Под изысканный звук балалайки.
Вот к Большому толпой прибывает бомонд:
Поросякин увидел Гайдара.
Вот Шаймиев под ручку неспешно идёт
С губернатором из Краснодара.
Ложи блещут. В партере элита сидит,
Всё одухотворённые лица.
Поросякин тревожен, уныл и сердит,
Он желает с элитою слиться!
К Поросякину тихо склонился сосед:
Что дают? "Гаяне" иль "Аиду"?
Поросякин не знает, что молвить в ответ
Но не хочет подать в этом вида.
Поросякину жарко, он в тёплом плаще,
Он не сдал редингот в гардеробе.
Вдруг сопрут - тут ведь жулики все, и вообще,
Как сидеть без плаща при народе?
Палкой долбит жестоко в пюпитр дирижёр,
Ещё раз пролистав партитуру.
За кулисой слегка разминается хор.
Миг прошёл, - и пошла увертюра.
Вот на сцену поспешно вбегает солист,
Поросякин бормочет: "Лиепа!"
Он на кресло вскочил и орёт ему "Бис!!!",
Фалды фрака взметая нелепо.
Поросякину шикает громко партер,
Дамы ахают, фалды кружатся,
Разозлённый сосед говорит ему: «Сэр,
Здесь не надо таких ажитаций»
В это время, взбивая ногой антраша,
На подмостках кружит примадонна.
Поросякин сомлел: "До чего хороша!"
На солистку взирает он томно.
* Slav
Сорок пять фуетэ открутила она
(Сорок пять - это вовсе не шутка!),
Плюс четыре еще, и вот валится на
Авансцену, уставшая жутко.
Балерун из кулис вдруг на сцену - прыг-скок!
Ахнул зал, потрясен пируэтом -
Заплясал поперек, вдоль и наискосок,
И гримасничал дико при этом!
Поросякин в партере вздохнул, а потом,
Закусивши тесемку лорнета,
Стал похабно лорнировать, чмокая ртом,
Ляжки резвые кордебалета.
Из кармана пальто достаёт он стакан
Вот и горькая, телом нагрета.
Хор за сценой ревёт, как толпа обезьян,
Чью-то партию из "Риголетто".
* Slav
Хор пел песнку Герцога - хором! (О том,
Как "La Donna" с мобилой чего-то
Отчебучила там...), и икал всем гуртом:
Многих дискантов мучила рвота.
Поросякин вращает во тьме головой,
И колбасит, и плющит беднягу.
Поросякин в партере сидит сам не свой,
Проклиная к изящному тягу.
Поросякин достал из плаща бутерброд,
С колбасой, помидором и луком.
Шумно выпил, рыгнул, и закуску жуёт,
И соседей шокирует звуком.
Наконец-то антракт. Обезлюдел балкон,
На бегу дико воя "Простите!"
Поросякин за пивом помчался как конь,
Наступая на пятки элите.
Он копытами роет фигурный паркет,
Он спешит, ему "Клинского" надо.
Он галопом врывается в шумный буфет,
С ног сбивая какого-то гада.
* Slav
Поросякин бежал, не пардонясь ни с кем.
Вот буфет! Официантка сказала:
Что желает месье? Есть "Шато д-Икем",
Гран-Лафит, Пти-Шабли и Марсала,
Есть Риока, Шато от-Брион и Фиту
Есть Ла-Тур номерного разлива,
Что желаете - эту? вот эту? вон ту?..
Поросякин лишь выдохнул: Пива...
Но мегера ему от ворот поворот:
"Выйди вон, тут театр, не пивная!"
Поросякин взъярился. И в голос орёт:
"Дай мне "Клинского", сволочь такая!"
* Slav
А сама пей "шаты"! - Мне они на кой ляд?
Шевелись девка, - пива и воблы! -
Прокричал (чем привлек укоризненный вгляд
"Знатоков и ценителей" шоблы).
Побледнела мегера, белугой ревёт,
Опроставшись на фартучек белый.
И в испуге буфет покидает народ,
С Ванькой спорить - рисковое дело!
Поросякин бушует, как истый циклоп,
Как Медуза-Горгона и Гидра.
Подвернулся Гайдар, - засветил ему в лоб,
Пива нету, а это обидно.
* Slav
Набежали шкафы-бодигарды, и вот
Стали Ваньке заламывать руки,
Мордой тыкать в паркет, Поросякин орет:
Ну, эстеты! Ну, мрази! Ну, суки!
Извертелся, елозит в руках у паскуд,
Но их четверо, мразей легавых.
Повязали, сатрапы. И тащат на суд,
Скорый суд, и, конечно, неправый.
Размышляла недолго толстуха-судья
И впаяла пятнадцать. За дело.
Вот что с теми козлами бывает, друзья,
Кого к грациям страсть одолела.
Поросякин забросил пластрон-редингот,
Не желает он быть больше крайним
Не в балет он теперь, а в пивную идёт.
Что поделаешь, jedem das seine!