* Anahpo
Конец истории:)
Триллер, душу леденящий, на писаках не прокатит, если будет он не в рифму, а какой-то прозой писан... понимаешь, буревестник, рухнул в море на закате, не оставив нам на память ни пера и ни записки...
И летел он весь изранен, заливая кровью тучи, лишь одной мечтой влекомый: дотянуть до края моря, чтоб оттуда бездыханным и спикировать в пучину, что кормила и взрастила до чудовищных размеров, и раздать долги всем рыбам, им устроив пир нежданный.
* Гала
И неслась стрела калёна прямо в сердце гордой птице, а за ней – другая, метя в орган, что для жизни важен… не успеть теперь с любимой перед смертью распроститься… любоваться не придётся с высоты морским пейзажем.
Но подумав, что убийством не решить такого спора, дуэлянты, примирившись луки к небу обратили, целясь в тучи дождевые, упиваясь избавленьем и взывая громко к Б-гу:"Пусть дождем прольются тучи, нам даря благословенье, упрочая нашу дружбу."
* Гала
Два стрелка, искусных самых, супротив стоят друг друга: Телль Вильгельм – швейцарский лучник, Робин Гуд – из леса Шервуд... их глаза огнём сверкают, тетива дрожит на луках, оперёнными стрелами метят в грудь – один другому...
* blesna
Впав в беспамятство на сутки от предательства такого, леди Веллингтон очнулась лишь от нюхательной соли и сестрицы громких криков, что по пояс из кареты вынув тело молодое, распустив по ветру косы и слезами обливаясь, простирала нервно руки к равнодушному утёсу, в чьих вихрах туманных рваных ей виднелись силуэты:
Хитрый Робин ловко пряча тело гибкое за шторой, невредим покинул спальню, в чисто англицкой манере, не прощаясь с доброй леди, унося с собой перчатку глупо влипшего Вильгельма, возомнившего, что честь он защитил прекрасной дамы, не поняв, что дама вовсе не нуждается в опеке.
* Гала
И летит с руки перчатка прямо Робину в лобешник… тот, нимало не смущаясь, этот вызов принимает, оправляя свой наряд, и произносит: «На рассвете возле старого утёса мы померяемся силой – у кого покруче лук и тетива поёт звончее!»
В это время Буревестник, феромонами ведомый, несся молнии подобный над седой равниной моря, по пути, одним лишь птицам заповеданном отцами. То дырявя клювом тучи, то крылом снимая пену с моря, словно с кружки пива, он летел как будто слыша радость в крике той далекой, но такой желанной самки.
* Natali
Телль Вильгельм покои дамы охранял, когда до слуха долетело с придыханьем:"Вы лебедушка, я коршун"! В сладком стоне узнаваем леди Веллингтон глас нежный,а альковные вуали отражали эхом скрипы... Поборов в себе гордыню, не ушел от двери лучник,и ворвавшись в спальню леди, завопил он:"Осторожно!Робин Гуд из леса Шервуд среди птиц, зверей - как Леший,ненароком заразитесь от него вы птичьим гриппом"!!!
Леди Веллингтон в алькове бьется в пароксизме страсти. Робин весь, как лошадь в пене, даму сжал объятьем крепким, и швырнул ее с размаху на ковер...но промахнулся, уронив на голый мрамор, разбивая в пыль и брызги изумруды ожерелья, прикрывавшего ей перси.
* Natali
То крылом плаща касаясь плесневелых стен поместья, то снимая шевелюрой паутину вековую,
словно птица к поднебесью Робин Гуд взлетает к цели, он гоним сердечной бурей (слабых щит, посланник мести!) Пламя страсти обжигает – ищет дверцу потайную...
* Skarlett
Робин Гуд, защитник бедных, любопытством отличался: что за крики? Что за стоны? Кто там – дама, иль гагара (та, которой недоступно наслажденье битвой жизни)? Мог пройти, конечно, мимо, но себе бы не простил он игнорированье тайны странных звуков из алькова. И гормон взбрыкнул к тому же, мстя разбуженным желаньем за подавленность либидо…