* Osoba
Красавица моя, божественная нимфа,
Чьи губы слаще, чем клубничный конфитюр,
Я не мастак писать шедевры в жанре симфо,
Но Вашей красоте я посвятил ноктюрн.
Раз, в сумеречный час дежуря под балконом,
Заметил я меж штор Ваш профиль и анфас,
И голос услыхал, сравнимый с геликоном,
И с той поры дышать не мыслю я без Вас.
* Бойкая
Я обожаю Вас, хоть Вы так недоступны,
Ведь на балкон Ваш не сумею я залезть:
Все так непрочно, а ведь я - мужчина крупный,
И водосточная труба - такая жесть!
Но в Вашу честь на той трубе,ее похитив,
Готов ноктюрн свой, как на флейте, я сыграть...
Так оцените же порыв мой, оцените,
Ведь так, как я, никто не сможет Вас желать!
* Osoba
Я брёл ночной порой по парковой аллее,
И вдруг навстречу Вы, укутанная в газ,
Вы показались мне кометою Галлея,
И притяженье к Вам я испытал тотчас.
От страсти всё нутро дрожало, будто арфа,
Мне захотелось выть, как на болоте выпь,
Прошли Вы в двух шагах, и я коснулся шарфа,
И ощутил телес обширных Ваших зыбь.
* Свет
Вы, трепетная лань, мелькнули в парке тенью,
Неистовую страсть я испытал в тот миг,
И понял, вы - моё теперь приобретенье,
Прекрасны телеса, и светел юный лик.
Мечтал я о такой, не смог дождаться встречи,
Не обошли меня все тяжкие грехи,
А счастье, как всегда, ютилось недалече.
Вы жаждете ноктюрн? Я посвящу вам хит.
* Osoba
Я посвящу Вам всё, что воплотится в звуке,
Расплещется рекой на чистый нотный лист,
Ведь радости такой и сладострастной муки
Не знали ни Шопен, ни Фильд, ни даже Лист.
Проденете Вы сквозь балконную решётку
Носок своей туфли, размером сорок два,
И тут я ощущу, насколь возможно, чётко,
Как сильно у меня кружИтся голова.
Духовный магнетизм меня к вам тянет сильно,
Возможно, душ масштаб у нас сопоставим.
Таких как мы, всего - Пуччини да Россини.
Но им ведь не дано, что б в нотах - о любви.
А нам с тобой дано, мы пленники культуры,
Рабы её - она, чуть что - и нас к ногтю.
Возможно, кто другой и сможет без ноктюрна,
А нам с тобой венок терновый наш ноктюрн.
* Osoba
Всю ночь я проторчал под окнами, фигея
От Ваших пышных форм и плотской красоты.
Волнение моё достигло апогея,
И как-то невзначай я перешёл на «ты».
Под сладостный напев тягучего ноктюрна,
Ты, погружаясь в сон, дышала, как орган.
А если б грудь твоя была миниатюрна,
То разве мне она напомнила б курган?
* ШППШ
Ах, грудь твоя… она - что бомба… нет, две бомбы.
В оркестре нашем был с такою старшина…
Я, впрочем, о другом... Тебе сыграл о том бы,
Как грудь твоя в окно отчетливо видна.
Любимая, тебя я представляю в бане,
И выхожу тогда немедленно в астрал.
Как трудно подбирать ноктюрн на барабане!
Но в жизни ни на чем я больше не играл.
Да что там барабан! По мне, хорош и бубен!
Ты, главное, к окну поближе подойди,
Ах, как бы оценил тебя великий Рубенс,
Уж он-то был знаток, особенно, груди!
Ты выйдешь на балкон в прозрачном пеньюаре
(Размером с парашют, но всё же, "от кутюр") -
Я тут же задрожу в томительном угаре,
И зазвучит в душе несыгранный ноктюрн...
* Бойкая
В душе я капитан (хоть плавал только юнгой),
Ты для меня - как шторм, сбивающий с ума!
Я вспоминаю то, как ты качаешь юбкой...
Пусть нос коротковат, но какова корма!
В душе моей гремят нахимовскме марши,
И барабана дробь - стук сердца моего...
Но утихает шторм. Ты курс свой держишь дальше.
Мелькнет вдали корма... и больше - ничего...