Доля моя стала горькою долькою.
Чайник молчит, и постель холодна.
Ах, для чего целовалась я с Колькою?
Было две дольки, осталась одна.
Как мне жить дальше, такой обездоленной?
Стоптаны тапки, замерз соловей.
Борщ мой остыл, и подушка просолена.
Где же ты, принц, с долькой скачешь моей?
* Fish
Я бы пошла поджидать за околицу,
По белым росам пустилась босой,
Только акация, гадина, колется,
И за плетень зацепилась косой.
Сутками вою, как псина за будкою,
Стала подушка как сельдь иваси...
Вышью шелками портки с незабудками,
Принц мой вернется и будет носить.
В час, когда принцы выходят на улицу,
Остановив до рассвета станки,
Выйду к околице с жареной курицей
И с незабудкой наброшу портки.
Тропка залита слезами, как ливнями -
Я не одна у околицы жду.
Боже, какие все принцы противные!
Сесть удалось мне лишь в пятом ряду.
* Fish
Принцы плечистые ходят с гитарами,
Семачки липнут красиво к губе,
Мне бы любого, пусть самого старого,
Чтобы взлелеять в дальнейшей судьбе.
Курица пахнет, как гроздья акации,
Вниз покатилась ночная звезда,
Что ж не поддался ты на провокацию,
Что ж ты в тумане пропал навсегда.
* Санька
Годы промчались, у принцев мутация,
Курицу съели давно мужики.
Высохли слёзы, засохла акация
И безнадёжно протёрлись портки.
Долька моя до чего же ты горькая
(Колом подушка стоит уж давно) -
Нынче живу с поросёнком я Борькою,
С принцем мне видимо не суждено.
Плачет, горюет сердечко о Колюшке,
Прынцы без принципа стали, ваще,
Стало быть, пофиг им женские долюшки,
Долюшки дольками преют в борще
Кушаю борщ, а желудочной мышцею
Чувствую дольки от принца нутром.
Гроздья акации, гроздья пушистые
Дольки цветущей любви о былом
Где-то в Архангельске - в городе северном
Прынцы прекрасные дружно живут.
Кормят девчонок большими пельменями,
В проруби плавают, шутками жгут.
Пусть моя внешность не слишком- то ангельска,
Да и характер дурной, говорят.
Ждите меня,господа из Архангельска!
К Новому году примчусь в аккурат.