* Osoba
Семён Петрович Дартаньян –
Монтёр из города Одессы,
Внушал друзьям, когда был пьян,
Что, мол, Париж достоин мессы.
Приняв на грудь средь бела дня,
Смоля цигарку на балконе,
Твердил он, что его родня
Живёт в какой-то там Гаскони.
* Лео
Его жена, жуя арбуз,
За столиком на галерее,
Смеялась: Сеня, ты француз!
Как все одесские евреи!
Старушки у подъезда, блин,
Шептались у него под носом,
Что сам он- тайный армянин,
А мягкий знак- продукт Привоза.
Подростки! Этим Бог велел:
Ленивые, и те едва ли
Из них от дюка Ришелье
Приветов не передавали.
Когда поток ехидных фраз
Вконец электрика затюкал,
По пьяне Сема как-то раз
Затеял разобраться с дюком...
На памятник пенять легко -
Чай железяка, не икона.
"Ты, медный всадник!... Где же конь?
Раз дюк, то почему не конный?"
Хоть Питер взять, а хоть Париж -
Все, от Петра до Шарлеманя,
На лошадях... А дюк что, рыж?
Он пешим лез на поле брани?
И где же классовый барьер?
Где клятый социальный статус?
Семен смотрел на "Лишерье"
И разговарил с ним матом.
А "Лишерье" молчал в усы,
В весьма величественной позе.
И нюхал запах колбасы,
Что несся прямиком с Привоза.
* Лео
, В ответ Семену не хамил,
Хотя, при всем при политесе,
Пешком ходил на Измаил
И в бричке ездил по Одессе,
Назло врагам (каким, хотя?)
И маме Ришелье на радость.
Он в бронзе был отлит, идя...
Таким его задумал Мартос.
Он шел, касаясь, этот дюк,
Бесплотной путеводной нити,
Определенно близорук:
Монтера и в упор не видя.
Но с моря, отсчитав подряд
Четыреста крутых ступеней,
Спешил с кокардами наряд...
"Гвардейцы!"- понял пьяный Сеня.
* Nushka
Семен почувствовал провал,
Но, браво рявкнув: "Шпаги к бою",
Гвардейцам отсалютовал
Водопроводною трубою.
И, сделав па, как экспонат
Застыл...Но те не поглядели.
Лишь мрачно сплюнул лейтенант:
"И здесь нагадил Церетели!"
"Я царь! Я Бог! Я червь! Я раб!
Я Микельанджело в костюме!"
- Так думал пожилой Зураб,
Не зная, что бомбят Сухуми!
Что Ришелье с его концом?
Что Дерибас с его пивною?
Колосс с упитанным лицом
Он вбил над каждою страною.
Такой, друзья, экперимент,
Что старику ещё осталось?
Продолговатый монумент -
Он скульптору заменит фаллос!
Увы - Одессе не пришлось
Довольствоваться Дюком новым!
Фаллическим - не удалось,
И символ вышел - так, x**вым.
* Osoba
Так думал о себе Зураб,
По миру наваявший хламу..
Однако, нам уже пора б
Вернуть сюжет в Одессу-маму.
Туда, где Сёма Дартаньян,
От копов местных сделав ноги,
Лепил очередной боян
Насчёт своих генеалогий.
Он нёс (как всем казалось!) бред
О дальнем предке-иностранце
И демонстрировал портрет
Его любовницы Констанцы.
Лишь Циля, Сёмина жена,
На бред взирала по-иному,
Ведь эта дама с полотна
Ей так напоминала Сёму.
Друг Сёмы, Фима Водовоз,
Смотрел на Цилю не без злости.
Портовый вор, ака Портос,
Семёну проигрался в кости.
Влип Фима, что ни говори!
Сюжет - ну прямо к водевилю!
Он по условию пари
Обязан нынче нежить Цилю,
Да так, чтоб Сёмина жена
Была измождена - как в коме,
И чтоб хоть пару дней она
Не вспоминала бы о Сёме.
И вот тогда наш Дартаньян,
Набив карманы горстью меди,
Пойдёт в квартал Ле Молдован
Снимать дешёвую миледи.
* Лео
У нас в истории бедлам,
Но нам ли привыкать: знакомо.
Отправим Сеню по делам
Оставив Цилю с Фимой дома...
Где, после взлетов и пике,
И бросит Циля в миг экстаза,
Расслабившись, Портос- аке
Весьма загадочную фразу:
(В сюжете вечный перекос!)
- Такой вопрос, уж раз мы вместе...
А кто тебе, ака Портос,
В инюрколлегии известен?
* Лео
- Ну, Циля, я не столь г*внист...
А впрочем, есть такая пара
В порту: Атас- контрабандист
И полукровка Мисин, Ара.
Когда имеешь к ним вопрос,
То мирно подойдя к причалу,
Скажи: "Меня имел Портос..."
Вполне цивильное начало!
А если спросят про бухло -
Скажи им честно - Да, травили!
Поскольку если западло -
Они зовут Датревишвили.
А этот, так сказать, кацо,
Уже не спустит моветона -
Кинжалом вырежет лицо,
И не спасёт тебя Мадонна!
Мадонна? - Циле стало ой!
Она моргнула левым глазом,
И в голове её большой
Перемешались ум за разум!
- Послушай, Портик - не газуй
Без назидательного смысла!
О чём с тобою не толкуй,
Резона нет - мысля зависла!
А ведь когда-то был сюжет -
Интрига, спесь, любовь до гроба,
Но, видно, продолженья нет.
Аминь! Кончай его, Особа!
* Osoba
Особа кончит, дайте срок,
Порите смело ахинею –
Её терпения порог
Покуда не достигнут ею.
Вот Лео, вижу, для Дюма
Готовил поворот сюжета,
Но только Лида, как чума,
Свалила с ног сего поэта.
А ведь была, я верю, мысль
Вполне тверёзая у Лео...
Но, между тем, сюжет завис -
Ни вправо не течёт, ни влево,
Так может быть, приняв на грудь,
Для куража, а не для вида
Толкнёт бедром сюжет чуть-чуть
Туда, куда захочет, Лида?!
Итак, меня имел Портос!
Какое милое начало.
Экрана фон - как купорос,
Особа долго не кончала...
Вот так - событий череда
Запуталась в моей Гаскони.
В бокале - мокрая вода,
И без овса тощают кони.
Но полно глупости ворчать -
Приходит Циля к Арамису,
А у того живот бурчать
Не устаёт от арахису.
И говорит - алаверды,
Уходит жизнь, как цацки-пецки,
Ты лучше мне сооруди
Две силиконовых подвески
И я тогда, горда собой
Войду в историю, как муза,
Всяк будет знать меня Playboy
На почве бывшего Союза!
* Osoba
Вконец сюжет забуксовал,
Терпеть Особе нету мочи!
Приблизить надо бы финал.
Кончает девушка, короче:
************************
Происхожденьем из дворян,
В Гаскони, будто от удара,
Скончался некто d’Artagnian.
А в завещании, лошара
(Был так примерно заклеймён
Старик роднёй, что возроптала!),
Он указал, что Simeon –
Прямой наследник капитала.
Семён Петрович не в себе,
Не говоря уже о Циле..!
Но тут звонок из КГБ:
«Вы шо, наследство получили?»
Собрал наш Саймон чемодан,
И улыбнувшись всем лучисто,
Махнул с женой за океан,
И взял Гарфункеля - юриста!
Жаль, Цилю он не удержал -
Что ж - неподвластны нам стихии!
Хотел вонзить в себя кинжал,
Но вместо - стал писать стихи. И
Устроил с Гарфиком хорал.
И, похудевший от бессилья,
Долбя гитару, с ним орал -
"Сломала сердце мне Сесилья"!
Да - жизнь всех мнёт нас не шутя!
Я больше вас томить не стану.
...
Возможно, двадцать лет спустя
Вернёмся к этому роману.